(К 70-летию одного из лидеров чувашского национального движения ЛУКУСЬ Йукур Кули).

ЛУКУСЬ Йукур Кули (в русской культуре — Николай Егорович ЛУКИАНОВ) родился в Канашском районе (ныне — муниципальный округ) 23 августа 1953 года в семье простых тружеников с нелегкой судьбой. Родился старшим в многодетной семье. Закончил школу, отслужил в армии в Украине в «чувашской» Чапаевской дивизии, поработал на стройках в Новочебоксарске монтажником на строительстве Чебоксарской ГЭС.

А потом судьба изменилась — вернее, молодой человек сам его изменил круто — в 24 года стал студентом юридического факультета Казанского государственного университета имени Владимира Ульянова-Ленина (ныне — Казанский (Приволжский) федеральный университет), хотя в роду до него не было никого с такой профессией. Преподаватели-педагоги с высшим образованием есть, медицинские работники есть, есть разные специалисты по линии сельскохозяйственного производства, но юристов, кроме Николая, — не было (ныне его старший сын Этнер имеет высшее юридическое образование).

Закончив университет, Николай Лукианов в родной Чувашской Республике работал адвокатом, судьей, юристом в разных учреждениях и даже на пенсии до сих пор оказывает юридическую помощь гражданам родной республики. Работал и работает как все — как коллеги, как тысячи и тысячи людей разных профессий. И не это меня привлекает в его судьбе и деятельности сегодня, и не это тема моего рассказа о нем.

Привлекает меня в нем то, что он еще с 80-х годов прошлого века задумался о неправильной национальной политике в государстве под названием Союз Советских Социалистических Республик и осознал необходимость защищать интересы чувашей как нации и, находясь в постоянном общении, сформировал круг единомышленников.

Свою первую встречу с Николаем Лукиановым я помню так. В 1984 году меня утвердили редактором (считайте — главным, потому что других по штату не было — даже заместителя редактора) республиканской молодежной газеты «Молодой коммунист» - органа Чувашского областного комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи. Мне поставлена задача — сделать газету лучше, я и старался в содружестве с прогрессивными талантливыми журналистами, как Евгений Мешалкин, Георгий Янилкин, Анатолий Филиппов и с рядом неравнодушных внештатных авторов (тогда живое слово еще ценилось).

Тем же летом вернулся на родину молодой выпускник Литературного института имени Максима Горького в Москве Борис Чиндыков. Он принес в редакцию статью «Уроки чувашского». Сразу видно, названа она по аналогии с нашумевшим тогда знаменитым рассказом русского писателя Валентина Распутина «Уроки французского». Статья тоже была написана высокохудожественно. Но в ней не вымышленно, а на практическом опыте попытки набора желающих учить чувашский язык, говорилось о желании части чебоксарских детей и их родителей видеть в учебной программе чебоксарских школ уроки чувашского как предмет (в то время уроки чувашского имелись только в сельских школах в чувашских населенных пунктах).

И тут началось!.. Всем членам бюро Чувашского областного комитета Коммунистической партии Советского Союза вдруг захотелось почитать именно тот номер нашей газеты — по их требованию, аж даже вырывали из редакционных подшивок (надо полагать, раньше не выписывали и не читали — видимо, нечего было читать).

Тогда я еще не представлял весь механизм, который был задействован против данной статьи, против свежей мысли - постиг я это чуть позднее: видимо, «бдительные» ветераны и стукачи кагэбэшные беспрерывно звонили и писали в Чувашский обком и Чебоксарский горком коммунистической партии, брызжа слюной, бурно выражали свое «интернациональное» возмущение — выявлен чувашский национализм, они на своей родной земле осмеливаются просить внедрить в учебный процесс уроки чувашского! А то, что КПСС, ведущая политическая сила в стране, которая закреплена аж в конституции, официально провозглашает равенство всех наций и народов — это так, ерунда, ширма... Поэтому «в стране кривых зеркал» установилось, что, если с автоматом пойдешь в другую страну, убивать там людей, то ты — интернационалист, если же просишь уроки чувашского для чувашских детей в чувашской республике — безусловно, ты — страшный националист (и эта эпидемия до сих пор продолжается).

И эти «заслуженные» ветераны и стукачи, на брежневский манер обвесившие свои кителя и пиджаки на полную грудь какими-то юбилейными медальками и значками, вполне возможно, не видели этого двуличия или же считали это вполне нормальной «коммунистической» позицией (которая, в конечном итоге, и привела, я думаю, к краху коммунистической идеи в СССР и распаду самого СССР. И нынешние потуги все это возродить, скорее всего, убьет все оставшееся).

Надо мной нависла гнетущая угроза. Хотя я публикацию согласовывал с куратором, но кто в таких случаях удар возьмет на себя? Тем более, согласование всегда устное, никто письменного указания не напишет.

Все начали сторониться меня. И в этот момент навестил меня доселе незнакомый Николай Лукианов, только в прошлом году окончивший университет и работавший в Цивильской адвокатуре. Сразу видно, что он хорошо знает права. Вот с этих позиций и обсудили мы вызвавший переполох в верхах статью, которая, оказывается, была всецело в рамках закона. И это было для меня большой поддержкой.

Вскоре на меня пошел шквал жалоб, можно догадаться, тоже организованный некими стукачами и подручными, обвинявшие меня в числе множества действительных и мнимых нарушений и в экономических «преступлениях» на прежних должностях, но меня по ним обвинять, скорее всего, посчитали, обойдется дороже им самим, так как даже имевшиеся нарушения всецело зависели от самой неправильной системы, и меня на отчетно-выборной областной конференции комсомола просто не переутвердили на должности редактора, а это «демократический централизм», не нарушение трудовых прав, и мне помощь адвоката оказалась просто не нужна. Но с тех пор, естественно, я постоянно нахожусь с ним в тесном общении.

Вот так постепенно складывалось окружение Николая Лукианова. Так создавался его высокий авторитет.

Этому способствовало, видимо, и то, что, несмотря на то, что сам он являлся хорошим ушуистом (карате), который, на первый взгляд, обязательно требует какие-то жестко-подчиненные отношения в окружении, Николай Лукианов, наоборот, практиковал демократические, а не авторитарные, по-простому — не мафиозные, методы в общественной деятельности. Может, даже вполне отчетливо осознавая, что такая демократичность в наших условиях не позволяет добиваться быстрых и положительных успехов даже в общественной работе.

Но, видимо, он также представлял ясно, что авторитарный вождизм, даже в общественном движении, в перспективе ни к чему хорошему не приведет, что очень наглядно показывают примеры деятельности некоторых российских, в том числе и региональных (считай — республиканских) отделений официальных партий Российской Федерации в Чувашской республике. По сути, они являются лишь подпевалами ценных указаний из одной «бочки», имитируя существование политического плюрализма. А кто-то вообще начал передавать партийные должности по наследству.

И вот на фоне всего этого затхлого политиканства в нашем обществе лучше всего становится понятным ценность общественно-политической деятельности Николая Лукианова - хорошо уже то, что вот уже столько лет у чувашского народа есть неформальный, но своего рода демократический «национальный центр» такой правовой и политической мысли.

Возможно, кому-то это кажется излишним, кому-то — недостаточным. Некоторые считают его чувашским националистом, а у нас в стране это слово не сродно с понятием патриот своего народа и является не только ругательным словом, а синонимом «врага народа», «экстремизма» и «терроризма». Другие считают его недостаточно радикальным, сдерживающим дальнейшее развитие национального движения - чуть ли не стукачом конторы глубокого бурения, который специально заводит чувашское национальное движение в некий тупик, в бездействие...

Ну все это уж на совести оценщиков, а секретные службы на то и секретные, что редко кого можно доказательно, с фактами, документами, уличить в сотрудничестве с ними, поэтому все эти домыслы остаются только домыслами. Хотя мы прекрасно догадываемся, что в национальных республиках количество сексотов и стукачей в разных областях жизнедеятельности было на порядок выше, чем количество таких сексотов-стукачей, например, в обычных областях.

Притом, это на уровне Москвы некоторые бывшие высокопоставленные руководители спецслужб иногда открыто признавались в том, что тот или иной видный деятель СССР был стукачом КГБ. Но у нас в провинции не было ни журналистов-расследователей такого уровня, ни открытых обществу экс-руководителей спецслужб. Провинциальная «тайга» позволяет скрывать свои тайны надолго.

Но при любом отношении к личности и деятельности Николая Лукианова, при упоминании его имени в современной истории чувашского народа невозможно обойти стороной такие исторические, юридические и политические термины и понятия, как международное право, права наций и народов на самоопределение, государство и право, национальное самоопределение чувашского народа, чувашская нация, чувашская политическия нация, чувашское государство, чувашское национальное движение, национальные движения нерусских народов Поволжья и Урала, федеральное устройство государств, российский федерализм, а также Тюркский мир (тюркское содружество), представленные и непредставленные в международных организациях нации и народы и так и далее, вплоть до демократических процессов в Европе и во всем мире. Притом, со всеми вытекающими из этого массива разветвлениями тем, фактологиями событий, деятельностью и бездеятельностью соответствующих государственных структур, наименованиями политических, общественных объединений и фамилиями руководителей и активных участников этих сложных, порой дополняющих, порой взаимоисключающих друг-друга и, в основном, длительных по времени процессов, к которым, к удивлению не только некоторых, а основной массы народа, по-любому имеет непосредственное отношение само существование и развитие чувашской нации напрямую или хотя бы косвенно.

Как видим, одна эта перечень явно указывает, говоря скромно, на не маленький масштаб личности и деятельности нашего юбиляра, потому что его осознанные (а не только эмоциональные) усилия в рядах чувашского национального движения в рассматриваемый период всецело были тесно переплетены со всем тем, что упомянуто в предыдущих абзацах.

В 1990 году Николай Лукианов активно помогал маленькой группе (Атнер Хузангай, Федор Мадуров, Юрий Кошелев, Геннадий Архипов и еще несколько временно примкнувших) прогрессивно настроенных депутатов Верховного совета Чувашской автономной советской социалистической республики в разработке и принятии судьбоносных законов и правовых актов. Такая вроде бы даже внешняя, чаще — моральная, поддержка помогала малочисленной группе депутатов преодолеть инертную и враждебно настроенную массу депутатов, состоящую из партийной (коммунистической), советской и хозяйственной номенклатуры (всего было 200 депутатов). Так, 24 октября 1990 года была принята Декларация о государственном суверенитете Чувашской советской социалистической республики. Сам Николай Лукианов представил на рассмотрение еще более радикальный альтернативный проект декларации. Её не приняли на комиссии, но она помогла устоять позднее одобренному проекту.

Через несколько дней был принят закон «О языках в Чувашской Республике», открывший большие гарантированные возможности для расширения сферы использования чувашского языка в образовании, в работе органов государственной и муниципальной власти и так и далее. Чувашский язык стал государственным языком Чувашской Республики не только де-юре, но и де-факто — то есть, чувашский язык стали использовать намного больше в практике, чем было ранее. В крайнем случае, поменялась ситуация в обществе, на чувашский язык перестали (хотя бы напоказ) коситься, как на язык невежд, необразованных. Появились уроки чувашского во всех школах, даже в городских, даже во многих вузах. И это был доселе невиданный политический успех чувашского народа.

Вскоре Николай Лукианов и товарищи пришли к выводу, что для консолидации единомышленников в борьбе за права и интересы чувашской нации необходимо создавать общественно-политическую организацию. 23 марта 1991 года был проведен учредительный съезд Партии чувашского национального возрождения (чувашское название — Чӑваш аталанӑвӗн партийӗ. Аббревиатура названия партии была сформирована из чувашского названия партии и символически звучала ЧАП (символизм состоял в том, что слово «чап» в чувашском языке означает такие русские понятия как «слава», «величие»).

К слову, партия ЧАП официально была зарегистрирована в Министерстве юстиции Чувашской Республики (например, в Татарстане аналогичная партия «Иттифак» не была зарегистрирована).

В том же году в августе в Советском Союзе произошла попытка переворота во власти — так называемый ГКЧП. Он хотя продержался лишь три дня, но в итоге привел к распаду Советского Союза. В дни ГКЧП растерянные руководители Чувашской Республики искали поддержки и спасения именно в кругу единомышленников Николая Лукианова (вспомните, даже председателем комиссии Верховного Совета Чувашской Республики по расследованию деятельности государственных деятелей и организаций в республике во время ГКЧП, от выводов и представлений которой зависела дальнейшая судьба многих чиновников, был избран в то время несомненный лидер чувашского национального движения, соратник нашего юбиляра Атнер Хузангай — знали, знали ушлые депутаты и чиновники, что представители чувашского национального движения никогда не действовали против закона, не были кровожадными и мстительными, а на данном чрезвычайном и всесильном посту они хотели видеть людей именно таких качеств, потому что иные амбициозные и фанатичные деятели могли здорово наломать дров).

Судьбоносные встречи и «заседания» представителей высших властей республики и чувашского национального движения в эти непростые дни для конспирации проходили в ночное время на личной квартире Николая Лукианова, где и была достигнута договоренность о дальнейшем устройстве структуры власти республики. Правда, оклемавшись, позднее руководители республики не сдержали слов, но все же институт Президентства в Чувашской Республике был законодательно утвержден. Тогда общество устало от «коллективной безответственности» прежнего режима, институт персональной ответственности казался панацеей от безответственности власти (эта мысль бродила в общественном сознании, например, мое стихотворение «Избирателям чувашского президента» было опубликовано в журнале «Тӑван Атӑл» еще осенью 1990 года, когда не только никаких законов, но даже дебатов о президентской должности еще не было).

В итоге первые выборы первого Президента Чувашской Республики состоялись в декабре 1991 года. Николай Лукианов участвовал на выборах в качестве руководителя предвыборного штаба единого кандидата чувашских национальных демократических сил Атнера Хузангая. Во второй тур вышли бывший председатель правительства Чувашской Республики (Совета министров ЧАССР), тогда руководитель Государственного комитета по делам национальностей Российской Федерации Леонид Прокопьев и Атнер Хузангай. Здесь уже Хузангай опередил соперника с 46,4 процентами, однако по закону надо было иметь 50 процентов плюс 1 голос из числа участвовавших на выборах избирателей (позднее ни один президент или глава республики не собирал столько голосов избирателей, сколько собрал Атнер Хузангай на тех выборах).

По прошествии многих лет появляются частные признания самих участников избирательных комиссий о многочисленных фактах подтасовок голосов против Хузангая, по которым выходит, что фактически победил Атнер Хузангай, но тогда чувашские демократические силы не имели ни опыта политической борьбы, ни средств, ни административного ресурса, чтобы оградить выборы от фальсификаций, тем более не одобряли противозаконные методы борьбы с политическими шулерами. Напуганные мощным подъемом самосознания чувашского народа, власти Чувашии, несомненно, по подсказке Кремля, сразу же после выборов 1991 года ввели мораторий на выборы президента. В дальнейшем оставшаяся во главе якобы новой демократической власти прежняя партийно-советская номенклатура оживилась еще больше, стала наглее, без стеснения стала широко применять административный ресурс и в конце 1993 года на выборах президента уже победил ставленник Москвы.

Николай Лукианов принимал активное участие в обсуждении, внесении поправок и изменений в Федеративный договор от 31 марта 1992 года «Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации» и в его последующей ратификации в Верховном Совете Чувашской Республики. Наш договор, кажется, был «слабее» аналогичного договора наших соседей из Татарстана, но тем не менее он позволял немного повысить статус нашей республики и самосознание чувашского народа, с которым вроде считаются и который может наравне говорить с федеральным центром.

Руководители тогдашней Российской Федерации, скорее всего, отвергая демократические формы взаимоотношений федерального центра и субъектов федерации, испугавшись потерять подчиняющее влияние на титульные народы национальных республик и, самое главное, желая делигитимизировать «феодальные» клановые группировки, пришедшие к власти во многих субъектах федерации, которые не менее всесильны, решительны, бесцеремонны и не менее с большим «аппетитом», чем «центральные», запретили региональные политические партии.

Но в целом в стране пока демократические процессы шли, или, в крайнем случае, был шанс на демократические преобразования в федерации, чуваши тоже во многом стали чувствовать себя полноправной нацией. Реально назрело время иметь в республике более крупное национальное общественное объединение. И тогда Николай Лукианов с Атнером Хузангаем стали инициаторами учреждения Чувашского национального конгресса. Тогда ещё являвшийся в республике верховной властью, президиум Верховного совета Чувашской Республики принял решение о созыве учредительного съезда, который состоялся в октябре 1992 года.

Тут уместно напомнить читателям следующее. Как всегда в истории, у победы родителей много, а поражение — сирота. Один из активистов чувашского национального движения все старается приписать себе главенствующую роль при учреждении ЧНК. Так вот он, хотя в семье у него главный язык — русский, на людях активно пропагандирует чувашизацию всех иноязычных слов. Был бы он главным инициатором ЧНК и имел вес в оргкомитете, то мы бы имели, например, Чӑваш халӑхӗн Аслӑ канашӗ и тому подобное (что тоже неплохо — к слову, я сам, как человек сильно эмоциональный, именно за такой вариант). Но Атнер Хузангай и Николай Лукианов даже названием «Чувашский национальный конгресс» сознательно тянули чувашский народ на международный уровень, в европейскую культуру, чтобы научились не варварскими, а цивилизованными, политическими методами защищать и отстаивать права своего родного народа.

Высшие руководители республики уже тогда вынашивали планы превратить ЧНК в карманное формальное общественное объединение, поэтому чувашскому представительному съезду на пост Президента ЧНК предложили кандидатуру всенародного любимца — третьего космонавта СССР Андрияна Николаева, чуваша по национальности, но который, скорее всего, смутно представлял права чувашского народа и явно стал бы «свадебным генералом», а делами конгресса стали бы заправлять правительственные чиновники, если не бывшие чувашские чекисты.

Но тогда чувашский народ еще не растерял полностью вкус свободы, обретенный за годы перестройки и гласности. Еще не были растоптаны все ростки демократии. Как бы ни любил народ своего космонавта, но дружно проголосовал за кандидатуру Атнера Хузангая. К сожалению, после ухода его со своего поста (1997) местные власти все-таки сумели превратить ЧНК в фольк-культмассовый отдел министерства культуры, позабыв о политических правах чувашского народа.

Николай Лукианов как юрист сделал много попыток для превращения ЧНК в подлинно демократическую — европейскую — структуру чувашской нации. Например, он с коллегами разработал Устав ЧНК, который предусматривал не авторитарное, а демократичное руководство этой общественной организацией, где представительный и исполнительный органы существовали бы в строгом соответствии их сути, а их деятельность тоже должна была быть под строгим контролем Совета старейшин. Но «взошедшие на трон» после Атнера Хузангая последующие руководители ЧНК (Виталий Станьял, Геннадий Архипов...) не смогли преодолеть тяготения к авторитаризму и в ЧНК тоже исполнительная власть стала доминирующей, подминая под себя и общественную активность чувашского народа и демократические принципы.

Для более полного понимания вклада Николая Лукианова и его соратников по разработке устава ЧНК, для сравнения, вынужден напомнить, что позднее некий «вице-президент» тоже захотел внести свой вклад в демократию и юридическую мысль в ЧНК, «разработал» и внес проект на утверждение на очередной съезд ЧНК: для этого взял устав татарского конгресса, указал машинистке на первой странице, что везде слова «всемирный конгресс татар» заменить словами «чувашский национальный конгресс»... Но работающие в потогонном режиме машинистки запамятовали и в других местах оставили все как есть: «всемирный конгресс татар». И этот проект на бюджетные деньги напечатали в книжке в газете и раздали делегатам съезда ЧНК на утверждение...

И позже Николай Лукианов не раз выступал с инициативами перестроить работу ЧНК на демократический лад и приблизить к заявленным целям, однако сдерживающий административный ресурс всегда оказывался сильнее (например, каким был «на практике» механизм созыва заседания Большого совета или съезда ЧНК? Главам администраций районов высылалось письмо от имени администрации президента (главы) Чувашской Республики обеспечить явку такого-то количества делегатов на форум, что и выполнялось, направляя на съезд из своего районного (городского) актива бюджетных культработников и учителей, которые, естественно, слыхом не слыхали и никогда не задумывались о предназначении ЧНК, в лучшем случае — одобряли на эмоциональном уровне, и которые рады услужить местной администрации и, во-вторых, готовы бесплатно прокатиться в столицу, попиариться и проголосовать за то, за что (или за кого) им «посоветуют» проголосовать командирующие официальные лица. Им не до каких-то принципиальных юридических и политических предложениях Николая Лукианова и т.д.).

Национальные движения народов Поволжья и Урала между собой контактировали, однако единого координационного центра не было. В январе 1994 года с чувашской стороны Николай Лукианов вместе с Атнером Хузангаем стал одним из организаторов и учредителей межрегиональной общественной организации «Ассамблея народов Поволжья и Урала». Учредительная конференция состоялась в Чебоксарах. Новоизбранный Президентом Чувашской Республики ставленник Москвы науськал прокуратуру республики на разгон учредительной конференции АНПУ. Но конференция состоялась, ее генеральным секретарем был избран Атнер Хузангай, однако из-за разных объективных и субъективных факторов, АНПУ, к сожалению, как полнокровный координационный центр не состоялся.

Годы новой оттепели, перестройки и демократии открыли и для чувашского народа возможности для выхода на международный уровень. В годы работы Всечувашским Президентом Атнера Хузангая, чувашский народ в лице ЧНК вступил в UNPO – Unrepresented Nations and Peoples Organization (Организация непредставленных наций и народов - ОННН). Николай Лукианов не раз участвовал и представлял интересы родного народа в этой международной неправительственной организации. Также он принимал участие в работе Всемирной ассамблеи Тюркских народов, один из съездов которой состоялся в Чебоксарах осенью 1993 года.

В 2000-м году Чувашская Республика принимала новую Конституцию. Николай Лукианов, привлекая чувашей-юристов, разработал новый, прежде всего удовлетворяющий потребности чувашской нации, отвечающий требованиям настоящей демократии, проект, представил его конституционной комиссии, проект был опубликован в прессе и состоялось его обсуждение на заседании комиссии, где авторы проекта тоже принимали активное участие.

Я лично со своей стороны благодарен Николаю Лукианову за гражданское мужество, проявленное в 2013 году — он наряду с адвокатом Николаем Столбовым и писателем, драматургом Борисом Чиндыковым и некоторыми другими юрастами встал в мою защиту в Моргаушском районном суде Чувашской Республики, когда меня судили по статье 282 (часть 1) уголовного кодекса УК РФ за якобы возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства. Звучит устрашающе.

А дело было так. Российское информационное агентство «Регнум», как говорят о нем в интернет-ресурсах, якобы очень приближенное к неким спецслужбам, обвинило Главу Чувашской Республики Михаила Игнатьева (над которым «Регнум» издевался не раз) в том, что при нем начали поднимать голову чувашские националисты. Я помог учредителю и главному редактору газеты «Взятка» написать статью, которая опровергала это. Услужливые некомпетентные эксперты из Нижнего Новгорода, Чебоксар и Казани по заказу Чувашского управления ФСБ и следственных органов «подтвердили» подозрения, статью признали экстремистской, а меня вообще сделали автором, притом единственным, хотя главный редактор газеты свое авторство не отрицал.

Судья Сергей Трихалкин, после моего процесса заслуживший аж должность председателя Московского районного суда Чебоксар, не внял нашим ходатайствам о проведении независимой экспертизы статьи. Мы сами заказали экспертизу, которую провел бывший специалист Министерства юстиции РФ Андрей Смирнов, который сам внедрял методику квалификации статей экстремистской направленности, который оценил мою статью антиэкстремистской (!). Но суд не захотел внять и этому.

К слову, в ходе разбирательств мы выяснили, что по моему делу все документы, вышедшие из стен УФСБ по Чувашской Республике, были с нарушениями действующего законодательства и они не могли быть приемлемыми доказательствами, в том числе и первая нижегородская лингвистическая экспертиза. Но суд не внял нашим доводам, меня осудили. Однако участие в данном судебном процессе защитников, в том числе и Николая Лукианова, позволило вскрыть всю подноготную заказного уголовного дела, всю его противозаконность.

Для сравнения гражданской позиции юриста Николая Лукианова, имевшего мужество встать в защиту незаконно обвиняемого по натянутому «националистическому» уголовному делу, могу привести только слова одного корчавщего из себя чуть ли не прогрессивным реформатором высшего образования и чуть ли не отцом всех народов Чувашии общественного «деятеля» - к нему за помощью мы обратились через ныне покойного режиссера и кинооператора Владимира Карсакова. По его словам, этот «деятель», как бы лихорадочно ограждая себя жестикуляцией, возбужденно-непререкаемо изрёк:

-Ой, от этого дела надо стоять подальше!

Может, он был сам тесно связан со спецслужбами, так как имел в свое время и заграничные командировки. Может, просто испугался за свои коррупционные и не только дела, про которые, видимо, чувашское УФСБ знало, но не давало хода уголовному преследованию. Заступившись за справедливость, он вполне мог потерять лояльность спецслужб.

И это - истинное лицо фальшивого национального лидера. Который в свое время на дверях своего служебного кабинета высокомерно прибивал табличку «Вице-президент ЧНК», но когда наступило время встать на защиту прав одного чуваша, а через него — и всего чувашского народа, чьи «националисты поднимают голову», то просто-напросто юркнул в кусты. И это фальшивое лицо увековечено на мемориальных досках, такое же лицо будет и на памятнике, который собираются установить на улице, носящем имя данного фальшивого лидера.

Но Николай Лукианов оказался другим. Более цивилизованным.

И таких случаев, думаю, в его биографии предостаточно, кроме упомянутых.

Вот довольно поверхностный в силу объема статьи и далеко не полный перечень общественной деятельности нашего юбиляра. Сравнительное изучение вариантов деклараций, конституций, уставов разных чувашских национальных общественных объединений, разных заявлений, обращений и выступлений, возможно, и поступков в тех или иных случаях, надеемся, будут темами следующих исследований. Нужно лишь уточнить, что вся эта упомянутая работа Николая Лукианова велась по собственной инициативе в содружестве с узким кругом единомышленников и помощников, притом, на свои собственные средства.

Упреждая не конструктивную критику, нужно признать, что не все его начинания закончились или продолжились успешно. Некоторые остались в половинчатом, а другие вовсе в зачаточном состоянии. Слов нет, негативно сказывались на деятельности отсутствие у многих опыта общественной работы, политической культуры, навыков демократии, скудость кадров активистов, острая нехватка финансирования и вообще трудное экономическое положение простого народа, откуда черпаются кадры активистов, отсутствие политической, административной и экономической помощи со стороны тогдашних местных властей, полное пренебрежение национальными интересами региональных активистов со стороны гораздо состоятельных центральных (московских) общественных объединений - даже одинаковой направленности, отсутствие международной связи и помощи.

Все же нужно принять во внимание, что даже те многие недоработки и недостатки на этих упомянутых направлениях, больше всего, были вызваны не столько личными недостатками руководителей и активистов, и не столько общим низким уровнем общественно-политического потенциала чувашской нации, а более всего невниманиями к поднимаемым активистами общественных объединений национальной направленности проблемам, или даже явными препятствованиями работе общественных организаций со стороны тогдашних местных и федеральных властей, преследованием активистов, неровным, искаженным, дискриминационным, колониальным, показушным развитием общественно-политической, экономической и культурной жизни Чувашской Республики в те годы.

И еще одна тема органично вписывается в данный юбилейный разговор: правильно ли я сделал, назвав юбиляра Николая Лукианова одним из лидеров чувашского национального движения? Есть ли на самом деле у чувашского народа или же чувашского национального движения свой лидер? По сути, им должны быть глава национальной республики или федеральной национально-культурной автономии чувашей РФ. Но они чиновники (до недавнего времни руководителем ФНКАЧ РФ были и депутат Госдумы РФ Анатолий Аксаков, и полномочный представитель Президента РФ в Чувашской Республике Геннадий Федоров, и председатель Государственного Совета Чувашской Республики Леонид Черкесов...), естественно, им тяжело быть одновременно и чиновником, и национальным лидером (хоть бы свои чиновничьи обязанности исполняли, и то им большое спасибо), хотя при нормальном демократическом обществе одно не противоречило бы другому.

Тут было бы уместно, чтобы руководитель Чувашского национального конгресса вспомнил о своей прямой обязанности, ради чего создавалось это общественное объединение. Но сотрудники ЧНК полностью ассоциируют себя с неким государственным кульмассовым органом, начисто добровольно отсекая себя не только от политической деятельности, но и от защиты прав чувашского народа.

К сожалению, недавнее избрание в руководство ФНКАЧ РФ некоего военного вертолетчика Николая Гаврилова тоже ничего не меняет, мы до сих пор еще не имели счастья ознакомиться ни с его глубокими национальными теоретическими разработками, ни практическими делами по защите прав чувашского народа. Возможно, он в дальнейшем использует эту высокую должность для своих личных интересов — заставит установить на каждом перекрестке по одному списанному вертолету, раскошеливая наши бедные муниципалитеты и милитаризуя народное сознание.

Как видите, я умышленно не упомянул ряд имен (среди которых были и есть и спортивные, и литературные, и научные деятели и представиетели бизнеса), натужно пытающихся корчить из себя чувашского национального лидера. Но их старания не идут дальше каких-то пустых амбициозных, спекулятивных, нарцистических, порой, возможно, коррупционно-финансовых целей. Так что говорить о них всерьез как о национальных лидерах просто смешно.

Вот именно на этом фоне многолетняя последовательная деятельность Николая Лукианова по развитию демократии в чувашском обществе и чувашской государственности действительно вызывает неподдельное уважение.

Значит, на примере жизни и деятельности юбиляра Николая Лукианова можно со спокойной совестью заявить, что у чувашского народа общественно-политический потенциал еще сохранился и ждет своего ренессанса. С чем и поздравляем чувашский народ, наряду с юбилеем Николая Лукианова.

ИЛЛЕ

* Илле — Илья Арсентьевич Иванов (1955), поэт, писатель, журналист, заслуженный работник культуры Чувашской Республики (1996), лауреат международной Большой поэтической премии Союза писателей Турции имени Абдюльхака Хамида Тархана (2005), премии союза журналистов Чувашской Республики имени Семена Эльгера (1992), лауреат международных премий за службу культуре Тюркского Мира Агенства культурных столиц тюркских государств (Турция, 2013) и премии имени Сулеймана Брины (Косово, 2017). За неправомерное уголовное преследование со стороны властей в 2013 году Илья Иванов рядом московских правозащитных организаций признан политическим заключенным.

** — Данная статья по международному заказу написана по-русски из-за отсутствия/недостатка квалификации переводчиков с чувашского языка или же цейтнота времени для долговременного перевода у заказчика и недостатка своих знаний для написания статьи на английском/турецком языках. Краткие версии данной статьи в августе 2023 года опубликованы в журнале «Yeni Türkiye» (Новая Турция) Центра стратегических исследований в Турции на русском и турецком языках, и в чувашской информационно-аналитической газете «Взятка» №2(101), также в ее блоге «anticor-21.livejournal.com» - «Все, что происходит вокруг нас» (Моргаушский муниципальный округ Чувашской Республики).